15 января в Голливуде объявят, выйдет ли «Левиафан» Андрея Звягинцева на финишную прямую «Оскара». В это же время на родине режиссера продолжают критиковать за неприглядный образ России, созданный в кинокартине. Корреспондент «Известий» узнал точку зрения министра культуры РФ Владимира Мединского.
— Согласны ли вы с теми, кто называет ленту Звягинцева антироссийской?
— Антироссийской? Да она вообще не кажется мне чисто российской историей. Ну, разве только в том смысле, что снималась в рыболовецком поселке Териберка Мурманской области.
А вообще это универсальный сюжет, который мог развернуться в любой точке мира, в том числе и у нас. С бездушием чиновников, круговой порукой можно столкнуться везде. Вижу ли я в героях фильма некую русскую особость? Не вижу. Сколько бы авторы ни заставляли их материться и пить литрами водку из горла, настоящими русскими это их не делает.
Себя, своих коллег, знакомых и даже знакомых знакомых в персонажах «Левиафана» я не увидел. Странно, но среди героев фильма вообще нет ни одного положительного героя. То есть что и кого ненавидит Звягинцев, более-менее ясно. А кого он любит? Славу, красные дорожки и статуэтки — это понятно. А любит ли кого-то из своих героев? В этом большие сомнения.
Наверное, можно было бы снять нечто подобное и в штате Колорадо (где, к слову, произошла реальная история, легшая в основу сценария), и в арабском пригороде Парижа, и в депрессивных районах Юга Италии. Правда, в этом случае авторы вряд ли получили бы столько престижных западных премий. Признаемся, что в погоне за международным успехом этот фильм запредельно конъюнктурен.
А вообще я рад фестивальному успеху нашего кино. И в этой части «Левиафан» — не исключение. Только в 2014 году фильмы, поддержанные Минкультуры и Фондом кино, получили более 30 наград и призов международных кинофестивалей. И факт столь высокой оценки уровня нашего кинематографа, отечественной режиссерской, актерской и операторской школы радует.
Надеюсь, что в будущем Андрей Звягинцев, человек очень одаренный, при поддержке Министерства культуры снимет кино, в котором не будет этой экзистенциальной безнадеги. Кино, после которого захочется встать, выйти на улицу и сделать что-то хорошее, правильное, не откладывая — прямо здесь и прямо сейчас.
После «Левиафана», увы, такого чувства не возникает.
— Решение о господдержке фильма «Левиафан» было принято еще при прежнем министре культуры. А вы сегодня разрешили бы финансировать картину с подобным сценарием?
— Решение о финансировании принимает не министр, а экспертный совет при Минкультуры закрытым голосованием. С моим приходом сценарии стали подвергаться дополнительной экспертизе, особенно если это историческое кино. Но лично мое мнение: фильмы, которые не просто заточены на критику действующей власти, а откровенно ее оплевывают (это, кстати, неуважение к выбору налогоплательщиков), наполнены духом безысходности и бессмысленности нашего существования, не должны за счет налогоплательщиков финансироваться.
Хотя и они имеют право на жизнь. Минкультуры категорически против любой формы цензуры и никогда не будет препятствовать их выходу на экраны.
— И все-таки, вы признаёте наличие в стране недостатков, изображенных в «Левиафане»?
— Да, конечно. Жизнь дает сюжеты и похлеще, чем придумает любой матерый сценарист. И то, что мы не стесняемся говорить об этом, в том числе языком киноискусства, говорит не о нашей слабости, а, напротив, о нашей силе. А вот тема Русской православной церкви, как она преподнесена в фильме, — это совсем уж перебор. За гранью. Это меня сильно и крайне неприятно резануло. Осуждать авторов за это — не моя ипостась. Но скажу так — «да воздастся каждому по вере его».