Фильм Анны Меликян «Про любовь» стал «фильмом года» за 2015 год. На кинофестивале «Золотой орел» он получил из рук Никиты Михалкова главный приз Национальной премии.
Фильм говорит прямо, откровенно, открыто... о главной проблеме, которая сегодня так беспокоит всех художников. Правильно, о сексе.
Меликян выбрала именно прямую и открытую манеру в разговоре на эту тему. Пойдем и мы по пути, предложенному автором, и тоже рискнем говорить о фильме прямо, честно и открыто, называя вещи своими именами. Жестковато, конечно, получится, но что ж, назвался груздем - полезай в кузов.
Фильм состоит из нескольких новелл про любовь, соединенных между собой сценами лекции про любовь. Это внешняя канва. Суть же фильма в том, что, во-первых, взята та любовь, которой в наше время «занимаются», а во-вторых, интонация разговора об этом выбрана неожиданная и для непривычного зрителя просто шокирующая. Это сочетание и дало притягательный для зрителя эффект. Сделано, безусловно, талантливо.
И это, заметим, не художественный прием, а прежде всего идеологический - это однозначно, как бы авторы фильма лукаво не отрекались от этого.
Итак, в чём суть этой необычной интонации?
А она вот в чём. Еще Ломоносов писал о трех стилях в русском языке - высоком, среднем и низком. Если есть верх и низ, высокое и низкое, светлое и темное, небо и земля, жизнь и смерть, горе и радость, восхождение и падение, добро и зло, - то есть и иерархия между этими полюсами. Никто на заборах арии из опер не пишет, а в консерватории частушек не горланит; на могилах не пляшет, а на дискотеке панихиду не поёт.
К любому явлению человек подходит с системой ценностей. «Кто же измеряет без эталона?» - спрашивал Гоголь. А в системе координат обязательно присутствует иерархия - это обычное уже для человека дело, тысячелетиями это не подвергалось никакому сомнению. Другое дело, что у разных людей она разная, и они об этом постоянно спорят, пытаясь прийти к единой истине. Но сама система иерархии высокого и низкого не подвергалась никакому сомнению!
На полном разрушении этого тысячелетнего принципа и построен фильм.
К сожалению, я процитировать не могу, т.к. речь идет о... вы поняли. Не хочется осквернять слух наших читателей.
Тема, кстати, могла быть выбрана и другая, ведь главное - это продемонстрировать новый либеральный принцип полного игнорирования высокого и низкого, греховного и святого, нормы и абсурда. В фильме выбрали «забойную» тему - стриптиз, эротика, порно и блуд. И всё это показано с такой интонацией, в таком ракурсе, словно это - герань, кошечки, натюрморт, гимнастика...
Ну вот достаточно невинный диалог директора и секретарши из фильма (все-таки с купюрами):
- У тебя грудь настоящая?
- Настоящая.
- Покажи.
- Не увольняйте меня...
- Давай так... Я буду тебя иногда «любить». За это покупаю тебе квартиру.
И ведется диалог серьезно, искренне, деловито, обыденно.
Получается, можно и о фашизме в такой же отстраненно-спокойной манере снять фильм. Например, диалог в бухгалтерии гитлеровского крематория:
- Кто сегодня?
- Мужчины.
- Они дольше горят. Прибавь газу на четверть...
И все это за чашечкой кофе, с газетой в руках и без каких-либо эмоций на лице.
Не снимают пока подобное ТОЛЬКО по одной причине - это насилие государства, ограждающего законами своих соотечественников.
А уж о гомосексуализме! О нем, родимом, давно готовы толпы художников-либералов снимать суперкассовое кино: и сценарии готовы, и артисты рвутся, и спонсоры есть... Одно мешает - этот глупый, тоталитарный, мракобесный закон о запрете пропаганды гомосексуализма среди детей. Принятый под давлением Церкви, которая всё больше «сращивается с государством», которая... И т.п.
Поэтому пока снимают о той «любви», про которую можно. Но готовы снимать и о других разновидностях: гомо-, некро-, зоо-, педо- («филия» - «любовь» по-гречески). (Фраза из фильма «Про любовь»: «Я девочка, но считаю себя парнем»). Всё это стоит на пороге и обязательно ждет нас в будущем, если сегодня мы будем давать премии за пропаганду «любви без границ».
На мат пытались покуситься, но отстояли, отстояли свободные художники. Даже - о, ужас! - курение на экране ограничивают! Ах, как хорошо, что на блуд, стриптиз, эротику и порнографию это не распространяется! Пытались вести дискуссию на эту тему, но так и не смогли договориться о границе между эротикой и порнографией - и махнули рукой. Замечательно, можно делать хорошие деньги! Порно по прибылям идет вслед за наркотиками - огромные деньжищи! Так что можно в этой области смело переходить все границы - нравственность государством не регулируется. Правда, кощунниц, сплясавших на амвоне храма, посадили... Но это в Храме в центре Москвы! Да и весь мир их защищал - это обнадеживает. Амвон же храма традиционный любви - вещь неосязаемая, бесплотная, духовная - не посадят. Государство только за убийство тел преследует, а за убийство душ - не его компетенция. Нравственность - личное дело каждого, поэтому почему бы не перенести спальню, ванную и туалет на экран? Три в одном, а? Кто запретит? Где закон? Разрешено всё, что не запрещено.
Популярный аргумент любителей «клубнички»: кино отражает жизнь! Не мы такие, жизнь такая.
Да, отражает, но при этом 50% и одна акция - формируют действительность. Это закон. Вспомним слова умницы Розанова о Пушкине: «Слова его никогда не остаются без отношения к действительности. Тип в литературе - это некоторая переделка действительности».
Авторы фильма взялись сказать нам о любви - что? Какие мысли и идеи? Или теперь не учат в ЕГЭйной школе находить в произведениях идеи? Специально отучают, чтобы потом такие фильмы проглатывали? Но идеи там есть, несмотря на ваше желание их не видеть.
Первая новелла рассказывает о любви двух молодых косплей. «Косплей - читаем мы на экране, - переодевание в персонажей мультфильмов. Прототипом являются персонажи японских аниме и компьютерных игр». Полгода они... «любят» (это у них так называется), но она даже не знает имени своего разукрашенного «партнера»! Мало того, она еще с пафосом, достойным советских фильмов, напоминающим монологи Павла Корчагина, говорит нам, глядя голубыми и чистыми глазами с экрана: «Очень часто лучше не знать правды. Ну что мне с того, что его зовут Игорь, он там-то учился, у него такая-то мама... Я его люблю».
Что в её понимании - «люблю», я бы вам процитировал, но не буду...
Далее они решили провести эксперимент - смыть с себя краску, снять попугайские наряды и начать жить нормально вместе. Во-первых, он её не узнал! Во-вторых, они чуть со скуки не умерли после этого. Пришлось разбежаться. Теперь самое интересное: снова обрядившись в прототипы мультфильма, они обрели вновь любовь. Общее ликование на экране! Да еще какое!
Вывод, я думаю, сделает даже двоечник: любовь - игра. Вышли из игры в реальную жизнь - любовь исчезла. Вернулись в виртуальный мир - вот она, любовь. То есть нет любви на ваших кухнях, в вашем искусстве, в вашей жизни, в ваших традициях (о семье уж и речи нет!), бегите скорей к косплеям, где каждый имеет партнера, не зная его по имени! Ну и что, жизнь игра. Героиня полицейскому: «Вы же тоже играете». Бегите в виртуальную реальность интернета, в субкультуры эмо, готов, куда угодно. Только там - любовь!
Заметьте, всё русское искусство до этого нам говорило обратное: да, любовь может начаться с игры, с шутки, но затем человек обретает настоящую любовь. Ведь и Онегин все шутил, пока не встретил Татьяну... Фильмы «Служебный роман», «Влюблен по собственному желанию» и другие рассказывали о том же.
Теперь всё коту под хвост...
В этой новелле есть еще одна маленькая сюжетная линия - женщина-полицейский допрашивает нашу разряженную куклу. Режиссер дает нам героиню строгую, подтянутую, суховатую, серьезную, основательную... И костюм у неё традиционный (вот ведь термин придумали - для изгоев). Но вот Химера, нет, Химея (это образ нашей героини), проницательно заметив зависть в интонации и в глазах «синего чулка», одинокой и безрадостной, предлагает ей прийти к ним на тусовку: «У нас все находят пару. И вы приходите. Вам подойдет образ Сейлармун».
Надо видеть, с каким восторгом, радостью и желанием бежит эта серьезная женщина на фестиваль к ряженым, сама обрядившись в кожу на полуголое тело, жаждуя немедленно найти партнера прямо за ширмой в соседней комнате, как это делают Химея и Тайто (моя покойная бабушка плюнула бы в этом месте).
Иерархия перевернулась. Если всё мировое искусство на протяжении всей истории всегда вело героев вверх, из заблуждений - к свету, из падений - к восстанию, из тьмы - к надежде, из грязи - к чистоте, и в этом была радость, надежда, любовь, соучастие... И вдруг мы видим обратное. И не в том дело, что видим на экране «чернуху» - к этому мы уже привыкли - а интонация фильма такова, что эта «чернуха» и есть высшая радость, свет и надежда человека. Грязь есть чистота, падение есть возвышение. Это, честно скажу, просто шокирует. Мы такого еще не видели...
«Долой стыд» большевиков по сравнению с этим фильмом - писк комара рядом с ревом марала озабоченных сексом либералов. Те кричали, но ничего не сделали, а эти помалкивают, но такое делают! Коммунисты преградили человеку дорогу на Небо, ограничив его жизнь стойлом и пойлом, но они создали ограды строгого законы, чтобы жить в общем стойле было удобно... А либералы нам принесли свободу, но не для пути наверх, а предложили красивую золотую лестницу вниз, в преисподню, убеждая, что для нас валяться в грязи блуда и порнухи - истинная радость. По себе, видимо, судят.
Порнуха в фильме. Двое полицейских на интим (так назовем) смотрят точно так же, как у нас в деревне смотрят на двух тараканов на столе. Нет, не совсем точно... У нас в деревне при этом посмеиваются, шушукаются, кисло улыбаются... А режиссер придала актерам выражение лица иное - как у Чингачгука. Впрочем, кто же сегодня помнит Чингачгука, он же не был сексуально озабоченным.
В следующей новелле, из которой мы приводили выше диалог, директор предлагает секретарше «любить» её иногда.
Любовь за работу и за квартиру - еще один вид любви, который пропагандируется не только как возможный, но именно как желанный! Замужняя героиня имеет проблемы с увлекающимся компьютерными играми мужем. Но вот она после раздумий и денежных расчетов соглашается с предложением своего директора, и что вы думаете? Тут же отношения с мужем значительно улучшаются! Если в традиционном искусстве блуд на стороне вносил в супружеские отношения раскол, смущения, напряженность, фальшь, - то теперь вновь всё наоборот: после падения (возвышения?) продажи тела за работу и квартиру (не путать с проституцией?) устанавливаются такие нежные, теплые отношения с мужем - просто позавидуешь. Вот такой очередной рецепт любви.
Еще один сюжет - любовь на две семьи. Две «жены» героя узнают об этом и - догадаться не сложно - вновь не просто спокойно к этому относятся, а вдвоем лезут к нему в кровать... «Если сложилась такая ситуация, то надо наслаждаться втроем», - слышим мы веселый лепет. Герой опять-таки смотрит на это с лицом Шварцнеггера: ничего страшного не случилось.
Это такой якобы юмор.
И после этого нам говорят, что у нас нет идеологии. Скажут: но это же не государственная идеология, а личное мнение автора фильма. Но дали же за это Национальную премию! За то, за что в иных государства сажают. Поневоле вспомнишь советскую цензуру.
Даже у дикарей существуют табу - система запретов. Мы опускаемся ниже дикарей.
Конечно, менять местами добро и зло придумала не Меликян. Модерн начался сто лет назад. Фильм «Про любовь» - логическое продолжение модернистского искусства. У нас же Маяковский - школьная классика!
Вошел в парикмахерскую,
Сказал - спокойный:
«Будьте добры, причешите мне уши».
И вот логически доросло до сегодняшнего спокойного: «Будьте добры, разденьтесь, я «полюблю» вас...».
Американец Серафим Роуз писал о новом искусстве: «Модерн - закономерный итог нигилизма и либерализма». Интересно, что Роуз связывал абсурдизм с гуманизмом, выводил из него. «Это пародия на мир». «Безумие, самоубийство, рабство, убийство и разрушение - таковы итоги высокомерного философствования о «смерти Бога»«.
Конечный пункт либерализма - фашизм. «Усилия установить царство самопоклонения, - пишет Роуз, - достигли своей вершины в Гитлере». «Владычество Гитлера было совершеннейшим политическим воплощением того, с чем мы сталкиваемся в философии абсурда».
То, что нам показали в фильме «Про любовь», можно смело назвать нравственным фашизмом. Не инопланетяне служили в гитлеровской Германии, а обычные люди, культурные, любящие, кстати, кинофильмы, музыку, юмор. Так же спокойно, как в фильме блудят, они работали в газовых камерах бухгалтерами, секретаршами, истопниками - буднично, размеренно, спокойно. Потому что считали это нормальным. Сегодня так трудятся в «Шарли Эбдо». Все вокруг эмоционально возмущаются, а они спокойны, как герои фильма Меликян.
Смотрю в словаре определение фашизма. Их немало. «Фашизм - национализм, нацеленный не на возрождение нации, а на её «сотворение заново»«. Совпадает. Здесь нравственность создают заново. Еще: «Форма экстремизма». Подходит как нельзя точнее. «Патологическое отклонение в массовом и индивидуальном сознании». Вне сомнений! «Фашизм возникает на основе расовой ненависти и служит ее политически организованным выражением». А здесь ненависть к традиционной нравственности и художественное её выражение. Продолжаем читать далее: «...создаваемый мощным пропагандистским аппаратом, не гнушающимся ложью для создания нужного эффекта». Да просто братья-близнецы!
Отец Дмитрий Смирнов на последних Рождественских чтениях напомнил о том, что нас в России должно быть по всем расчетам 600 млн., а нас, как в 1917 г., все те же 140 млн. Где же остальные 400 млн. человек? И кто убийцы?
Убийцы - невидимы, они убивают не из автоматов и не топором, как наивный Раскольников, они убивают словом, образом, идеологией. Но плоды-то налицо! Трупы-то не виртуальные. 400 миллионов! Что там какой-то Гитлер с 20 миллионами.
Последняя сцена, финальная: стриптиз. Идет героиня по пустынной улице в плаще, под которым голое тело. Сзади незнакомый интересный мужчина. Она оборачивается к нему и распахивает плащ. И вновь - с радостью, искренне, раскрепощенно, счастливо.... В американских фильмах раздевались в спальнях, в полумраке, наедине. Потом правда стали на кухнях, в машинах, на службе. Но раздевались с определенной целью - охота, она пуще неволи!
В нашем фильме всё иначе. Посреди улицы! Днем! Перед незнакомым мужчиной! С искренней радостью и безмерным удовольствием!
Автор, видимо, по Фрейду, всегда имела неодолимое желание раздеваться и теперь это неосуществленное желание реализовала на экране. Прав был старик Фрейд... Марксу до него далеко.
Чувствуется некое подмигивание зрителям: да ладно, да чё вы, да все свои... Понятно ведь любому, что каждая женщина только и мечтает раздеться, но все делятся на трусих-традиционалок, которые лицемерно скрывают, и на меликян, которые честно и свободно говорят правду. Правду о том, что все вы - животные. Нет, опять обидел бедных, невиновных животных, прошу прощения у «зеленых» (не путать с голубыми). Не все животные, говорят биологи, постоянно думают о спаривании и делают это с кем попало, а лишь один вид - кролики. Хотя и они не раздеваются посреди улицы - думаю, не только потому, что им нечем, но и потому, что не за чем.
Авторы, вслед за своими героинями, очень хотят всех зрителей затащить в... это дерьмо. Такой кинематографический прием: герои громко говорят о том, о чем у нас и наедине-то никогда не говорили, - говорят в толпе прохожих, ожидающих перехода на другую улицу.
И вся толпа спокойно и молча стоит вокруг.
Итак, идея фильма на поверхности: зло и грех - красиво, общепринято и нормально.
«Нимфоманки» отдыхают, «Левиафан» - мальчик, Тарантино - пионер.
Мы, как всегда, впереди планеты всей.
Толерантность Запада - лепет ребенка!
Да, на Западе дерьмо давно уже пытаются приравнять к золоту. Известный итальянский скульптор Пьеро Мандзони в 1961 г. создал самое знаменитое свое «творение», назвав его «Merda d'Artista», что в переводе «Дерьмо художника». Он закатал в консервные банки свои фекалии, написал на этикетках «Merda d'Artista» на итальянском, английском, немецком и французском (на русском не стал, обратите внимание). Всего Пьеро смог извлечь на свет 90 таких баночек. Каждой был присвоен индивидуальный номер и подтвержден автографом. После создания своего «шедевра», через 2 года Пьеро Мандзони скончался. Вы не поверите, но каждая банка, выставленная в римской галерее «Pescetto», в итоге была продана буквально на вес золота: одна 30-ти граммовая банка испражнений - за эквивалентную стоимость 30-ти грамм золота. В 2000 г. галерея «Тейт» (художественный музей в Лондоне, самое крупное в мире собрание английского искусства XVI-XX вв.) приобрела баночку № 4 за 22.300 фунтов, а в 2007 г. аукцион «Сотбис» пустил с молотка еще одно такое «творение» уже за 124.000 евро.
Но закатать в красивую кинематографическую баночку нравственное дерьмо и представить его действительно «золотом», а не истинным содержимым, и чтобы все поверили в это, и чтобы за это на фестивале золото дали, - такое Западу даже не снилось.
Как же смогла произойти такая метаморфоза? Помните, как все мы (за редким исключением) после падения коммунистического режима размышляли: как же нас всех так массово и успешно смогли оболванить, гипнотизировать, зомбировать? Этот же вопрос задавали себе немцы после Гитлера. Не пора ли и сегодня очнуться от еще более сильного гипноза? Проанализировать его технологии.
Имя нового тоталитарного монстра - успешность. Она приносит положение, деньги, авторитет, имя. Средства - поддержка западных ценностей, полового беспредела, толерантности, либерализма, пиар, рейтинги...
Представим ситуацию: два фильма представлены на премию - об истинной любви и блуде. Какой победит? Второй. Почему? Все в жюри озабоченные? Нет, конечно, нормальные люди. Но они - жюри! Если вслух скажешь: «А фильм-то голый», - то завтра тебя: в жюри не возьмут, на фестиваль не пригласят, на тусовке забудут, на ТВ проигнорируют, в журнал не поместят, в новостных сводках скромно пропустят... Представили? Это же гибель, смерть, обвал, банкротство! Столько усилий для достижения - и всё в одночасье потерять?! Зачем же достигал? Нет уж, лучше потрафить всем. Тем более, ответственность коллективная: «Все побежали, и я побежал».
Самое гениальное и точное произведение о сути либерализма - сказка Андерсена «Платье короля». Никто не заставляет всех провожающих короля врать о его новом платье, но они все до единого черное выдают за белое. Массовое добровольное помешательство.
Какая тишина вокруг фильма. Обычно у нас чуть что и - протесты за подписями Нобелевских лауреатов. А тут - тишина.
Причем молчат и защитники, и оппоненты. Первые по той причине, что в душе понимают, что «король-то голый» и кричать о красотах платья излишне: признали, прокричали разочек - и будет. А те, кто видят, что голый, тоже молчат: не хочется показаться дураками в глазах остальных.
Можно представить состояние зрителей в зале, каждый думает: «Как-то неудобно мне, но это пройдет, ну не я один, погляди - все вокруг смеются, радуются, веселятся. Зачем показывать, что мне стыдно. Примут за некреативного. Значит, всё нормально».
Серафим Роуз заканчивает свои рассуждения о модерне справедливым упреком нам с вами: «Эпоха абсурда - справедливое возмездие христианам, которые не смогли быть христианами».
У Солженицына в «ГУЛАГе» есть образ сталинской тоталитарной системы: кобра, смотрящая в глаза кролику, позволяющему себя пожирать. Судя по молчанию ягнят сегодня, понимаешь: глаза либеральной кобры гораздо магичнее. С каждым подобным фактом, как этот фильм, коммунизм начинает все больше бледнеть.
Один из отцов либерализма Наполеон жаловался нашему Государю, столкнувшись с партизанским народным сопротивлением: «Не по правилам воюете!» Толстой восклицал в романе: «Как будто есть правила убивать людей? Дубина народной войны поднялась со всею грозною силой...» Тот народ еще не был под взглядом либеральной кобры.
В советском фильме «Сережа» дядя подсунул ребенку вместо конфетки лишь обертку, Сережа наивно ему выдал: «Дядя, ты дурак?» (вот это было кино!) Жаль, не нашлось на вручении «Золотого орла» того, кто бы задал этот детский вопрос тете (теперь уже, увы, тети, не дяди - феминизм!).
Алеша Карамазов под впечатлением истории о беспределе, рассказанной братом Иваном, не выдержал и, несмотря на всю свою монастырскую кротость и смирение, прошептал: «Расстрелять!»
Умел Достоевский писать романы...
PS. Одна из последних новостей: французский суд удовлетворил иск группы католических активистов «Promouvoir» и ввел запрет на демонстрацию фильма Ларса фон Триера «Антихрист» (2009). Группе с третьего раза удалось добиться запрета на фильм. Решение суда означает, что фильм нельзя будет показывать в кинотеатрах, по ТВ, в Интернете, на DVD-дисках. (В России «Антихрист» прошел широким прокатом).
В прошлом году группе удалось убрать из проката два фильма - «Любовь» режиссера Гаспара Ноэ и «Жизнь Адель» Абделатифа Кешиша с непристойными сценами.
Вот так, господа. Свободный, развратный, либеральный Запад запрещает, а наследники Святой Руси, потомки Пушкина и Достоевского - награды дают!
Я всегда был уверен: тренд «Пора валить из этой страны» родился потому, что соотечественники побежали за свободой и толерантностью на Запад. После фильма пришла крамольная мысль: а может быть, наоборот, они от свободы меликян побежали? Только вот нам бежать некуда, да и не будем мы это делать. Мы верим: убегут они.
Н.Лобастов, г. Лысково Нижегородской области