Хочу вспомнить известного во второй половине прошлого столетия шведского политического деятеля и журналиста Айвора Бенсона (1907-1993).
Тем более, что в этом году исполнилось тридцать лет со времени его кончины. Либеральные политики и либеральная пресса Запада не любили Бенсона, приклеивая ему ярлык «конспиролога». Тем более, что самая известная книга Бенсона, действительно называется «Этот всемирный заговор» («This Worldwide Conspiracy»), которая была издана в Австралии в 1972 году.
Бенсон родился в Южной Африке. Он начал жизненный путь как журналист в Дурбане (ЮАР), а затем переехал в Лондон, где писал для Daily Telegraph и Daily Express. Во время Второй мировой войны он поступил на службу в британскую армию в Южной Африке и после войны вернулся к журналистике.
Он стал комментатором новостей на Радио Южной Африки и телеведущим Южноафриканской радиовещательной корпорации. С 1964 по 1966 год Бенсон служил директором отдела правительственной информации в правительстве Родезии при Яне Смите.
Считал Южную Африку последним оплотом «белого человека», выступал с резкой критикой Британских властей и всего Запада. Был поклонником Освальда Шпенглера, автора знаменитого «Заката Европы», считая, что вся западная цивилизация мчится на всех парах к своей гибели.
Тогда еще слово «глобализация» не было в моде, но Бенсон показывал в свои книгах, статьях и выступлениях, что размывание национальных суверенитетов в результате активной деятельности международного капитала уничтожает западную цивилизацию.
Показал, кто готовил и развязал вторую мировую войну. А именно крупный капитал, особенно финансовый. Поскольку многие компании и банки, которые стояли у истоков войны (названия которых Бенсон озвучивал), принадлежали еврейскому капиталу, то он получил клеймо «антисемита».
Бенсон надеялся, что Южная Африка может стать оплотом «белого человека», имея в виду людей с европейским культурно-цивилизационным кодом. В результате Бенсону приклеивали ярлык не только «конспиролога», но также «расиста», «националиста», «антисемита», «антикоммуниста» и даже «фашиста».
Бенсон был знаком с английский писателем и журналистом, корреспондентом газеты «The Times» Дугласом Ридом (1895-1976), автором известной во всем мире книги «Спор о Сионе» (была написана в 1956 году, а увидела свет после смерти автора – в 1978 г.). Рид также предупреждал о тех угрозах, который несет его родной Англии и всему Западу международный финансовый капитал.
За что он, как и Бенсон удостоился клейма «конспиролога». Парадоксально, что, как и Бенсон, Рид получил также клеймо «нациста». Хотя именно Рид еще в довоенных работах обличал Мюнхенский сговор европейских противников с нацистами и выступал яростным противником Гитлера.
С 1947 года Рид жил в Южной Африке, где имел возможность общаться с Бенсоном. Как и Бенсон считал Южную Африку последним бастионом европейской цивилизации.
Возвращаясь к Айвору Бенсону, хочу отметить, что на русский язык была переведена лишь одна его книга: «Фактор сионизма: влияние евреев на историю XX века». (М.: «Русский вестник», 2001). В этой книге меня больше всего заинтересовали те страницы, где Бенсон говорит о ростовщическом капитале, его истории и современном состоянии. В средневековой Европе, как известно, ростовщичеством христианам было запрещено заниматься, это считалось настоящим преступлением. В этой сфере действовали почти исключительно еврейские ростовщики. Даже у Шекспира в «Венецианском купце» еврей и ростовщик – практически синонимы.
Но Бенсона, воспитанного на христианской культуре, удивляет вопрос: каким образом сегодня люди (независимо от этнической принадлежности, вероисповедания и даже образовательного уровня) воспринимают банковский кредит с его процентом как норму, не понимая, что это ростовщичество, ничем по сути не отличающееся от средневекового?
Кстати, на такую же метаморфозу, на превращение ростовщичества в «банковское дело» обратил внимание еще в 19 веке наш русский писатель Николай Семеновичи Лесков: «Дозволение ростовщикам действовать гласно привело к тому, что теперь многие приучились смотреть на ростовщичество, как на простое коммерческое дело, и такое мнение случается не раз слышать от очень порядочных людей».
Почему европеец, кичащийся своим интеллектом, не понимает, что современное банковское дело – то же самое ростовщичество? Бенсон полагает, что в значительной степени вина за это лежит на так называемой «экономической науке». Которая на самом деле наукой не является, представляет собой некий свод догм, не имеющих ничего общего с экономикой и настоящей жизнью. По сути является религией, основателями которой являются ростовщики.
Бенсон рассуждает: «…как объяснить, что западноевропейский интеллект, который на деле показал свою способность послать человека на Луну, не сумел распознать, что ростовщичество используется для того, чтобы развратить и силой привести Запад к рабскому подчинению? … как насчет экономистов и финансовых экспертов? Разве они не используют все достижения разных дисциплин и все методы исследования современной науки, пытаясь решить проблемы распределения и обмена товарами, продуктами человеческого труда, в чем им помогает компьютерная техника, которая может во сто крат увеличить возможности человеческого интеллекта?»
Бенсон пытается дать ответ на поставленный вопрос: «Частично это можно объяснить тем, что в течение более чем столетия западный интеллект сосредоточил свое внимание почти исключительно на проблемах науки и техники, был сполна вознагражден и получил новый стимул благодаря достигнутым результатам.
Вторая половина ответа на вопрос заключается в том, что доходы этой мошеннической денежной системы так велики, что полчища в общем-то невинных людей с благими намерениями, активно вовлеченных в надувательство, могут быть щедро вознаграждены – среди них политики, банкиры, академики и журналисты.
Человек устроен так, что очень немногие могут устоять перед искушением получить явную личную выгоду или в материальной форме, или в плане карьеры. Зло это усугубляется явно выраженным у европейцев инстинктом накопительства, наиболее ярко проявляющимся в современной мании приобретательства, которая еще крепче привязывает массы к системе ссуд, так как сиюминутная эйфория от обогащения делает их абсолютно нечувствительным ко всем другим соображениям…».
Бенсон также обращает внимание на отсутствие в «экономической науке» нормального понятийного аппарата и внятно сформулированных целей: «Ее (экономической науки – В.К.) надуманность проявляется в том, что она не пытается, как положено, разработать свою терминологию, например, объяснить термины «деньги» или «кредит». От экономистов сложно ожидать решения проблем, которые они не могут даже поставить и четко сформулировать…».
Бенсон также подчеркивает, что «экономическая наука» крайне умозрительна, она не очень интересуется фактами реальной жизни, да и факты эти зачастую оказываются информацией «за семью печатями»: «Послав человека на Луну, американские ученые доказали, что они владели всеми фактами, имеющими отношение к проблеме высадки человека на Луну и его возвращения на Землю. Если бы те ученые действовали как экономисты, то астронавты или сгорели дотла на земле, или бы были запущены в космос, но никогда не вернулись на землю. Экономисты не в состоянии собрать всю необходимую информацию, потому что самая важная информация намеренно изымается…».
Современные «экономисты», по мнению Бенсона, крайне люди, у которых на глазах шоры; у них отсутствует интуиция и понимание духовной природы многих проблем, которые они пытаются «исследовать»: «У авторов книги Второзаконие, пророка Мохамедда, Шекспира и других не было даже малой доли той информации, которой владеют современные экономисты, но они могли решать проблему ростовщичества, довольствуясь имеющейся информацией, потому что у них не было недостатка в тех знаниях, которые являются ключом к решению всей проблемы, а именно знания о человеке и его нравственной природе (выделено мной – В.К.)».
Успех или неуспех в любой настоящей науке определяется экспериментом, опытом, практикой. Но в «экономической науке» этот принцип оценки истинности знания не «работает». Кроме того, человек, зараженный различными страстями (а «профессиональные экономисты» ими сильно заражены), не может быть объективным и познать истину:
«Таким образом, предмет научной «непредвзятости» и «беспристрастности», которыми так похваляются экономисты, при этом исключая самого человека, его жажду приобретательства и власти, как и его неспособность устоять перед искушением несправедливости, не только не дает положительных результатов, но является контрпродуктивным, умножающим и укрепляющим пороки ростовщичества, вместо того, чтобы разоблачать их.
Именно то, что придает телескопическую или микроскопическую силу интеллектуальному взгляду ученого, укрепляет и утверждает экономиста в его непонимании – непонимании, не наказуемом естественными последствиями, как это имеет место в точных и технических науках, а награждаемом престижем и высокими доходами».
Бенсон акцентирует внимание на том о том, что «профессиональные экономисты» особенно ревниво охраняют такой столп современной «экономики», как ростовщичество: «Экономисты видят в ростовщичестве неотъемлемую часть финансового механизма, который, как они надеются, однажды заработает. Во все века мудрые люди видели в ростовщичестве то, что неизбежно будет наращивать неправедность, станет орудием агрессии против «чужаков» и «проклятием разрушения», когда это практикуется по отношению к другу или брату».
Окончательный вывод Айвора Бенсона звучит как приговор: «Коротко можно ответить так: экономика – лженаука».
Данное заключение мало чем отличается от того, что сказал в наше время южнокорейский экономист Ха-Джун Чанг: «В экономике существуют разные подходы, хотя эксперты стараются внушать обратное. Людей заставили поверить в то, что экономика является «наукой», как физика и химия, где на всё есть только один правильный ответ; таким образом, неспециалисты должны просто принять «профессиональный консенсус» и перестать думать об этом. Вопреки тому, что провозглашает большинство экономистов, неоклассическая экономика — не единственная. Существует не менее девяти систем экономики, или школ. И ни одна из них не может претендовать на превосходство над другими, и ещё менее — на монополию истинности…».
Ха-Джун Чанг резюмирует: «Экономика – не наука».
Валентин Катасонов
https://reosh.ru/valentin-katasonov-ajvor-benson-ekonomicheskaya-nauka-na-sluzhbe-rostovshhikov.html