«Юра-музыкант» выпустил альбом с претензиями к Родине
У Юрия Шевчука всегда были сложные отношения с властью. Он ругал свою страну с самого начала. Многие считали, что это от его настоящей любви к Отчизне и что критика идет с патриотических позиций.
Но недавно вышедший альбом «Волки в тире» окончательно расставил все на свои места, поскольку и его содержание, и сама технология выпуска указывают на прямую заинтересованность Запада в появлении подобных «шедевров».
Сначала о содержании. Заглавной песней альбома является «Родина, вернись домой». Это уже не поэтическая игра «Родина - уродина», как было раньше (хотя и тот прием был весьма сомнительный). Здесь же Шевчук позволяет себе совсем непотребные метафоры по отношению к России:
Никотиновый вдох,
Распальцованный взгляд,
Я ещё не подох,
Мои шланги горят.
Этой лютой весной
Суета с тишиной
Пульс неровный несут.
Моё сердце на суд.
Опустело село,
Пьёт Рязань из Днепра,
От венков расцвело,
В рыжей глине – дыра.
Маята, как сорняк
Телевизор в печи,
У державы стояк.
Воют бабы в ночи.
Безнадёги иной
Я не переживал,
Коллективной виной –
Сделал шаг и пропал.
Давит воздух густой,
Но тебя не забыть,
Мертвецов напоить.
Родниковой водой.
Голоса белены
Тянут мысль одну:
Ты вернёшься с войны,
Вновь попасть на войну.
И летят облака,
Разбиваясь вдали,
О крутые бока
Нашей плоской Земли.
Тёмен век мой.
Господи, как всё случилось?
Рваный лик твой –
Укололась и забылась.
Не сходи с ума,
Это не твоя война.
Ждут грачи в полях весной.
Родина, вернись домой!
Родина вернись домой!
То есть, по мнению Шевчука, Россия идет не туда, войну нужно проигрывать (потому что иначе ее остановить, не достигнув победы, нельзя). Ну, а то, что Россия у него «укололась и забылась», и строчку, что «у державы стояк», комментировать не хочется. Важно в первую очередь, что человек, который свою страну любит, такого точно не напишет.
Хотя сам лидер затухающего «ДДТ» позиционирует себя именно как правдолюбца, которому «за державу обидно», это неправда. В интервью иноагенту Екатерине Гордеевой он достаточно хорошо обличает себя и свои взгляды: «Хочу сказать, что русские – не рабы, мы просто в оккупации. Нас расстреливают градами и минами пропаганды, жесточайшими режут законами. Убивают каждый день нашу память, наш ум, наш дух. Но мы держимся, мы стоим, и среди нас тоже есть герои, которые никогда не назовут себя рабами. Я вот это очень хотел сказать. Мы не рабы!».
А дальше еще интереснее: «Я же все это помню по Чечне. Мы дети какие-то, вечные дети! Часто злые дети, мы вообще древние египтяне. Вот серьезно говорю. Вот они тысячелетиями не развивались, у них все было по канонам, и они тысячелетиями любили смерть, воспевали ее, строили пирамиды, поклонялись смерти, выращивали в теплицах мумии и ждали смерти. Стояли у пропасти и больше их ничего не волновало. В принципе, ничего не поменялось: та же идеология. Сотни лет, тысяча лет, и мы как древние египтяне. И конечно, когда президент призывает всех поддержать спецоперацию, терять-то нечего. Как те древние египтяне: «Ну и ладно! Рухнем, туда пойдем, сюда пойдем. Кругом же одни враги в нубийских пустынях миллионных». Все время об этом размышляю, но мы должны говорить, говорить правду, как мы ее понимаем». Кроме того, что Россия и Египет – это одно и то же, мы с вами можем вынести мысль, что сепаратизм в Чечне тоже не нужно было подавлять, надо было и там проигрывать.
В том же интервью, окончательно войдя в раж, Шевчук признается: «Я вот последние десять концертов, которые мы провели, свои лично гонорары не брал. Отправлял их беженцам с Украины. Неважно, откуда они, из Донецка там, из Киева…».
Серьезная, конечно, заявка на человеколюбие, но непонятно, где оно было до начала СВО, когда жители ДНР и ЛНР ежедневно погибали от украинских обстрелов. А вот когда начались и ответные удары по Украине, Шевчуку вдруг стало жалко.
Собственно, именно активные боевые действия, направленные на подавление украинской агрессии, заставили Шевчука вести себя как разбуженного «спящего» агента.
Собственно, песни о том, что «Путин едет по стране», он пел и раньше (кстати, с тех пор в стране очень многое изменилось в положительную сторону). И майданы на Украине и в Белоруссии Шевчук тоже поддерживал достаточно открыто. Но теперь возникает ощущение, что кураторы стали требовать от него больше, и это стало сильно бросаться в глаза.
Чего стоит хотя бы речь в Туле, после которой и посыпались дальнейшие концерты «ДДТ»: «Сейчас тяжелейшие дни, все это знаете, может, лучше меня, что сейчас происходит на Украине. Мы даже думали, может быть, не стоит давать концерты, потому что тяжело на душе, знаете. Все время в компьютере, слушаешь новости, считаешь потери и так далее и тому подобное. С той и с другой стороны. Я несколько слов скажу – поделюсь просто о своем состоянии, тяжелейшем просто. Это трагедия! Кто постарше меня, знаете. Мы 40 лет играем, поем песни, и я думаю, что я сделал для того, чтобы этой бойни не было… Я не удивлюсь, если еще надавят на кнопки орлы и будет совсем "весело "…»
В окончание той своей речи Шевчук вставил «нет войне, друзья!». И вроде бы и правда, может, у человека совесть болит. Но почему-то она не болит, когда на Украину приходят новые образцы вооружения НАТО и когда эти новые снаряды рвутся в Белгородской области.
Теперь о технологической части. Альбом записан с использованием сетевых технологий, мастеринг его происходил в Англии. Старый состав ДДТ к выпуску пластинки не допущен, она сделана как сольник. Соавтор альбома, Дмитрий Емельянов, живет за рубежом. В общем, новый релиз Шевчука – это музыкальный вариант журнала «Колокол», такая же технология, как была у Герцена. Тут тебе и вопли о свободе, и Лондон, и мечты о «смерти проклятого режима».
Сам Шевчук, кстати, совершенно без шуток говорит о революции в России. И хорошо понимает, что недалеко ушел от старых, уже проверенных технологий.
Вот, в интервью он заявляет: «В России в девятнадцатом веке мало кто говорил по-русски. Интеллигенция и европейцы – русские, но они говорили по-французски, а народ говорил по-русски, народ пел частушки. А чуваки, вот в городе Петербурге, говорили по-французски, и Пушкины, и Лермонтовы. Потом они уже стали писать стихи. В основном же все говорили по-французски.
Конечно, декабристы вышли не из народа. Это были русские европейцы, которые действительно хотели какой-то свободы, республиканских нравов, понятий, и в нашей стране. Я сейчас вижу очень много людей, разных профессий, которые сейчас думают об этом. Я хочу сказать, что если собрать сейчас по стране все горячие революционные кухни, где идут беседы о происходящем, то конечно кое-что случится…
Я об этом размышляю. Мало связи, мало нервных окончаний, связывающих эти кухни. Мы не нашли этих связей, когда они найдутся, все будет хорошо. Когда они придут к одному целому и найдут вот эту точку соприкосновения, точку правды, против которой не будут против ни те, ни другие – тогда все случится».
Есть в этих откровениях и что-то от пропаганды Третьего Рейха («Русский, сдавайся, в плену тебя ждет сытный обед»), и от готовности сотрудничать с кем угодно, но только не с бойцами, которые прямо сейчас сражаются за твою же Родину. И почему-то о том, что декабристы собирались в первую очередь уничтожить царскую семью, а страну разделить на «свободные штаты», тоже ни слова. Зато «мы почти как декабристы».
Вообще, на самом деле, период, в который у Шевчука действительно были мысли о благе Отечества, довольно короткий: в 1997 году вышел альбом «Рожденный в СССР», в котором он спел «ты вчера был хозяин империи, а теперь - сирота».
Вот на этом коротком проблеске Шевчук и пытается «ехать» до сих пор. Но на деле он уже давно водит за нос ту часть своих поклонников, которые, может быть, верят в его искренность и «поиск смысла о Родине».
Ту же часть, которая под песни Шевчука ходила защищать Химкинский лес и бузила в Минске, Юра-музыкант сознательно ведет на убой. Потому что в итоге в автозаках уезжают те, кто помоложе. А Юрий Юлианович продолжает записывать интервью и альбомы.