Эксперт рассказал, что теперь будет с нашей экономикой
Глава Минфина Антон Силуанов впервые озвучил цифру наших потерь
Платить не отказываемся
О том, что после начала спецоперации на Украине запад заморозил львиную долю золотовалютных резервов России, известно давно. И вот 13 марта глава министерства финансов Антон Силуанов озвучил точную цифру.
- У нас общий объем резервов - около $640 млрд. Около $300 млрд резервов теперь находится в состоянии, в котором мы не можем их использовать, - сказал Антон Силуанов в эфире программы «Москва. Кремль. Путин» на телеканале «Россия-1». И добавил, что под заморозку попал и Фонд национального благосостояния.
При этом министр снова озвучил тот принцип, по которому Россия будет отдавать долги другим странам. Платить мы не отказываемся. Но раз вы нашу валюту заблокировали, то получайте рубли.
- Нам необходимо оплачивать критический импорт. Продовольствие, медикаменты, целый ряд других жизненно необходимых товаров. Но - еще раз повторю - долги, которые мы должны платить в страны, которые недружественно отнеслись к Российской Федерации и сделали такие ограничения на использование золотовалютных резервов - именно в эти страны мы будем оплачивать долги в рублевом эквиваленте, - отметил Силуанов. Речь идет «недружественных государствах», список которых на прошлой неделе утвердило правительство. В списке несколько десятков стран, включая весь Евросоюз, США, Великобританию и Японию.
Никто этого не ожидал
Как же так случилось, что сотни миллиардов золотовалютных резервов России оказались заморожены?
- Никто не представлял, что Запад на это пойдет, - сказал в эфире Радио «КП» Алексей Зубец, Директор Института социально-экономических исследований Финансового университета при Правительстве РФ. - Предполагалось, что при всех сложных отношениях между Россией и Западом, финансы - это вещь, которая вне политики. Так всегда было. Заморозкой резервов нас никто особо и не пугал. Да, замораживались резервы Ирана, Венесуэлы, но применительно к крупным странам таких мер никто не применял.
Эксперт напоминает, что Россия успела перевести свои резервы из доллара в евро. А поскольку считалось, что европейцы более лояльны к России, то и заморозки евро не будет. Но все пошло не по плану.
- Мало кто предполагал, что Россия вступит в такой конфликт, начнет спецоперацию. Такое острое развитие силовой фазы конфликта было для многих неожиданностью, - говорит Алексей Зубец. - Есть ощущение, что базовый сценарий, по которому действовало наше правительство, не предполагал вероятности замораживания наших активов в иностранной валюте. Если бы Центробанк об этом знал, он предпринял бы какие-то меры, чтобы превратить деньги в золото, юани, или другую валюту.
Эксперт напоминает, что сначала потери оценивались в $400 млрд. Так что все могло быть еще хуже. Впрочем, на данный момент даже заморозка $300 млрд для нас не критична.
- В условиях высоких цен на нефть, металлы и газ у нас достаточно валюты, которую мы получаем за счет притока экспортной выручки. Вот если бы еще и нефть рухнула, как это было в 2014 году, тогда бы эти резервы понадобились. А пока заморозка резервов на стабильности нашей экономической системы не сказывается, - успокоил Алексей Зубец.
Вопрос ребром
Когда ситуация пойдет на лад?
- Стабилизацию мы видим сейчас, - говорит Алексей Зубец. - Дополнительных санкций, которые способны сильно ударить по российской экономике, мы уже не видим. Запад ввел все, что он мог. Что же касается нормализации отношений, это будет зависеть от того, как плохо пойдут дела у наших стратегических «партнеров», в частности, в Европе.
Сейчас они приближаются к большим неприятностям. Западные фондовые индексы (цены на акции. – Ред.) сильно просели за последние полтора-два месяца. Это падение может вызвать глобальную рецессию. Они этого не хотят. Единственный способ избежать глобальной рецессии – договариваться с Россией.
Путин с Шольцем и Макроном ведут переговоры. Их содержание не раскрывается. Но есть подозрение, что там прорабатываются варианты нормализации ситуации.
Зеленский заявил, что готов к компромиссам. Если ему с Запада скажут, что ему надо принять эти компромиссы, он их примет. Поэтому определенные надежды есть.
При благоприятном развитии переговорного процесса мы увидим подвижки в лучшую сторону в течение ближайших недель. Но если не удастся договориться, это может затянуться на многие месяцы.