О репрессиях в Латвии против русскоязычных, о недостаточной поддержке наших соотечественников за рубежом и о странной позиции Московской Патриархии ...
Как сообщалось, 31 октября Президент России Владимир Путин выступил на VI Всемирном конгрессе соотечественников.
В частности, Глава государства заявил, что «ситуация в мире непростая. Увеличиваются напряжённость и непредсказуемость. Подрываются основы международного права, рушатся многолетние договорённости между государствами. В ход идут и русофобия, к сожалению, другие формы крайнего, агрессивного национализма. На Украине, что греха таить, в странах Балтии, в ряде других государств переписывается история, ведётся борьба с памятниками, с русским языком. Людей запугивают и просто терроризируют. Естественное для каждого человека стремление сохранить свои национальные корни объявляется преступлением, сепаратизмом. Право на свободу слова, на сбережение своих традиций грубо попирается. Для некоторых наших соотечественников по политическим мотивам устанавливаются запреты на профессии. Последствия такого жёсткого давления многие ощущают на себе».
Как отметил на VI Всемирном конгрессе соотечественников председатель Всемирного координационного совета российских соотечественников Михаил Дроздов, многие наши соотечественники активно поддержали защитника русских школ в Латвии Александра Гапоненко.
Напомним, что 21 апреля суд в Латвии арестовал постоянного автора «Русской народной линии», лидера Штаба защиты русских школ Александра Гапоненко, задержанного по подозрению в «деятельности, направленной против независимости страны».
Александр Гапоненко является активным противником перевода школ национальных меньшинств на латышский язык обучения. Он также известен своей пророссийской позицией.
23 августа суд Видземского предместья Риги изменил меру пресечения Александру Гапоненко, он освобожден из-под ареста.
Корреспондент «Русской народной линии» попросил Александра Гапоненко рассказать о положении наших соотечественников в Латвии:
Действительно, соотечественники, особенно в ближнем зарубежье, на Украине и в Прибалтике, находятся под прессом. Против них ведется открытая война с целью их уничтожения. Не обязательно физического, как на Донбассе, но уничтожение, прежде всего, как этноса. Закрытие русских школ, ликвидация исторической памяти путем сноса памятников, запрет давать оценки определенным историческим событиям, ликвидация средств массовой информации на русском языке и так далее.
Те, кто пытаются сопротивляться, попадают под пресс репрессий. Мой опыт тому свидетельство. Применяются методы физического воздействия - безосновательное уголовное преследование, отправка в тюрьму, арест, постоянные вызовы на допросы и так далее.
Я расценивал бы все это как один из элементов борьбы против русской цивилизации и, в частности, против России как ядра этой цивилизации с целью их уничтожения. Поэтому нужны методы не моральной поддержки, которая есть и оказывалась мне и другим людям, попавшим под репрессии (большое спасибо за это), а методы правового и силового воздействия и защиты. Правовые методы могли бы оказать поддержку.
Что это за методы? Например, есть такой Фонд правовой защиты. Путин упоминал его. Фонд оказывает правовую поддержку тем, кто попал в беду. Он единственный работает и мне оказал поддержку, и за это спасибо. Но поддержка затрат на лечение пострадавшим от пыток, от тюремного заключения, не входит в состав этого Фонда. Я понимаю, что есть ограничения по объемам и так далее.
Есть западные фонды, которые защищают так называемых правозащитников, находящихся на первой линии обороны. Я хотел найти в этих фондах деньги на лечение. Существует несколько сотен таких фондов. Я написал в европейский фонд, обращался в Совет Европы, в Еврокомиссию, в ОБСЕ, комиссару по правам человека Совета Европы. И получал ответы: «Мы ваше дело знаем. Мы высказываем вам сожаление, но вы не подходите под наш профиль». Что это за профиль? Поддерживают главным образом тех, кто выступает против России, либо сексуальных меньшинств. А в остальном отношении в Европе ни одного правозащитника, борющегося за права европейцев, не поддерживают, а поддерживают правозащитников в Нигерии, Пакистане, Иране, Китае. То есть тех, которые выступают врагами Западной цивилизации.
Я хотел бы, чтобы в России тоже существовали фонды, которые более широко поддерживали бы правозащитников. Я попал в плен, меня пытали и мне нужна медицинская реабилитация. Я не один пострадал. А таких людей, как я, - десятки и сотни по всем странам. Я чувствую себя обязанным говорить и от их имени. Кому-то я оказываю моральную поддержку, кому-то я послал иконки. Меня наградили премией Олеся Бузины, номинировали дипломом и других номинантов, которых я знал. Я послал иконки в тюрьму Кириллу Вышинскому на Украину, Матеушу Пискорскому в Польшу и еще нескольким ребятам.
Пытался получить поддержку от Московского Патриархата. Написал письмо Святейшему Патриарху Кириллу, просил моральной поддержки - благословить на защиту интересов русского народа и Православия. Какой-то чиновник из Отдела поддержки людей, находящихся в заключении, мне отвечает: Вы не находитесь в нашей юрисдикции, у вас юрисдикция - Латвийская Православная Церковь. Обращайтесь к ней.
Чем верующие в Латвии административно отделены от верующих в России? Я не знаю таких отличий. Благословение должно распространяться на всех. В следствии того, что нет прямого взаимодействия между иерархами Русской Православной Церкви и верующими за пределами России, возникают проблемы, которые возникли на Украине. Когда нападают на Украинскую Православную Церковь Московского Патриархата, верующие ее поддерживают, а нет механизмов правовой защиты этих верующих. И они становятся точно такими же жертвами, как и те, кто выступал на светском поле, вроде меня и моих коллег.
Получается, что Латвийская митрополия, которая является частью Русской Православной Церкви, как будто уже не является частью Русской Православной Церкви. Вопрос церковный во многом касается и нас. Ладно, нет денег, но окажите нам духовную поддержку! Скажите, что мы боремся за нужные вещи, что мы защищаем русскую цивилизацию светскими методами. В конце концов, мы защищаем православную веру, православные ценности за пределами России. Мы нуждаемся в вашей поддержке.
Следующей жертвой будет Латвийская Православная Церковь. Я вижу это по СМИ. Ее заставят перейти в Константинопольский Патриархат. Так было прямо перед войной, в 1936 году. В 1934 году спецслужбами был убит архиепископ Рижский Иоанн. Он был латыш, но защищал Православную Церковь. Вместо него власти протолкнули и назначили другого, который пошел под Константинополь. Я боюсь, что сейчас будет то же самое. Тогда было предвоенное время, и сейчас также предвоенное время.
Отсутствует полноценный механизм правовой поддержки. Нужна постоянно действующая организация (светская, международная), которая бы светскими методами защищала интересы соотечественников и верующих. А такой организации ныне нет. Нет ни одного организованного правозащитника на международном уровне. Я узнал, что подобных правозащитных структур, которые поддерживаются фондами, на Западе тысячи. Они поднимают шум, один из них выдал премию Сахарова террористу Сенцову.
Мне же выдали премию им. Олеся Бузины. Большое спасибо, ребята, за то, что вы меня не забыли. Эта премия для меня важна. Но это общественная инициатива. Где поддержка этому комитету? Этот комитет должен иметь очень высокий статус. Тогда та «правозащитная» деятельность, которой занимаются Альбац и другие якобы правозащитники, на этом фоне поблекнет, потому что люди поймут, что сейчас защита есть у тех, кто разрушает русскую цивилизацию, а не у тех, кто ее сохраняет. На эту тему мало пишут и мало говорят. Но она становится все острее и острее в преддверии войны, которую я, как вижу, Запад начинает против России. На идеологическом уровне уже идут не нападки, а идет откровенная война с уничтожением тех, кто стоит на рубежах.
Что помогло мне выстоять? Внутренняя готовность умереть за те духовные ценности, которых я придерживаюсь - за православную веру и за русский народ. Я с самого начала сказал следователю: «Вы работаете за зарплату, а я работаю потому, что это для меня жизненные ценности. Я умру, но не предам то дело, которое готов защищать». Мне ответили: «Посмотрим-посмотрим». Продержали меня 4 месяца. Я начал новый литературный жанр «Письма из тюрьмы». Большое спасибо, что их публиковали. Это создало в обществе определенную атмосферу. Я стал тем символом, за который стали люди бороться. Не за меня лично. Но люди говорили: «Гапоненко защищает наши интересы, Гапоненко готов умереть. А мы к этому готовы?».
После освобождения я отлеживался дня два. Я должен был получить паспорт, который у меня отобрали, восстановить телефон. Я шел по небольшой улице. Прошел километр - меня остановило девять человек, совершенно мне незнакомых, со словами: «Большое спасибо!». Благодарили старушки, восемнадцатилетняя девушка, которая ехала на велосипеде, остановилась и выразила слова благодарности. Эти люди выразили мне поддержку - и это все, что мне нужно для того, чтобы понять, что я не зря провел 4 месяца в тюрьме, защищая наши общие интересы. Людям нужен живой пример того, что кто-то готов отдать свою жизнь за их идеалы.
Многие правозащитники, которых я знаю, придерживаются точно таких же взглядов. Если в Латвии нас будет 3-4 десятка, то судьба русской нации будет здесь обеспечена на столетие. Мы сохраняем традиции, показываем нашим детям и всем остальным, что надо идти в этом направлении, что нельзя сдаваться. Нельзя продавать свою Родину и своих предков. Если СМИ будут показывать эту позицию, то они усилят наш настрой, тогда мы мобилизуемся на защиту интересов многих людей.